Подкаст «Одни плюсы»: «Молчание вредит вашему здоровью»

Мария Годлевская: Привет, меня зовут Маша, я ВИЧ-активистка с 2006 года, живу с открытым статусом столько же времени. Андрей Скворцов: Привет, меня зовут Андрей Скворцов. Сегодня я руковожу инфекционной клиникой, но продолжаю оставаться активистом в сфере доступа к лечению ВИЧ-инфекции: последние 10 лет посвятил себя деятельности движения «Пациентский контроль» и всем, что с этим связано.

Машу вы могли видеть в фильме Юрия Дудя про эпидемию ВИЧ в России, там она рассказывают свою историю. А Андрей живет с ВИЧ с конца 1990-х годов. Андрей Скворцов: Диагноз я узнал где-то в 1997−98 году.

Причем лечения тогда было мало, таблеток не всем хватало, и я жил с четким убеждением, что ездить в какие-то СПИД-центры — не мое это. Вы поезжайте и лечитесь, а я отживу, сколько мне там бог отмерил. И я жил.

Просто в какой-то момент очень сильно заболел, и вот Маша Годлевская меня привела в больницу Боткина. А я на тот момент гнил, цвел, у меня был опоясывающий герпес. И я понял, что «сколько бог отмерил» — это хорошо, но более новые таблетки уже появились и они, в принципе, доступны.

Потом ко мне вышла равный консультант с таким лицом счастливым и сказала: «Я принимаю терапию, смотри, как я хорошо выгляжу, ты можешь так же». И я захотел так же и начал пить терапию, потому что пример был перед глазами. А дальше уже было проще, потому что я сам окунулся в сферу активистов в области лечения.

И вот я лет 10 уже на терапии. Несмотря на то, что лечение ВИЧ в России к началу 2010-х годов как будто бы стало доступно, то в одном регионе, то в другом, появлялись проблемы. Таблетки выдавали, но не сразу, а только когда человек приближался к СПИДу, или выдавали не все, или переставали вдруг делать анализы на жизненно важные показатели — вирусную